От русских эмигранток в Париже до бразильских гламазонок и британских It-girls - в fashion-индустрии мода на лица диктуется переменами, которые переживает мир. Но все, похоже, возвращается к истокам.

Многомиллионная индустрия высокой моды направлена на поддержание мифа о совершенном человеке, чуть лучше и чуть красивее того, которого можно встретить в повседневной реальности. Совершенство это транслируется путем создания абсолютного визуального образа - девушки и юноши с идеальной внешностью и в идеальных нарядах оказываются в сценариях, если не утопичных, то разительно отличающихся от условий существования большей части жителей планеты. Такая философия внешнего абсолюта - стройного, вечно молодого и близкого к идеалу настолько, насколько позволяют современные визуальные средства, работает и в обратном направлении. Высокооктановый мир глобальной моды обещает посредством обладания вполне осязаемыми вещами в виде платьев, сумок и брючных костюмов приблизить простых смертных к касте тех, кто проносится мимо публики по главным подиумам мира, кто смотрит на нас с рекламных разворотов глянцевых журналов - эдаких полубогов с неземными пропорциями тела и светящейся кожей. Феномен модели в моде зиждется на простых человеческих желаниях - стремлении нравиться, восхищать и возбуждать. Диктат модного сообщества приучает нас осознанно или нет стремиться быть похожими на тех, кто украшает собой обложки авторитетных изданий и рекламные кампании главных лейблов. В идеале мы мечтаем быть ими. Ключевое слово здесь - идеал. Каждый год тысячи молодых людей в Нью-Йорке, Лондоне, Милане и Париже проходят неестественный отбор для того, чтобы их лица и тела на короткое время стали объектом нашего желания, вожделения и обычной человеческой зависти. Подобно тому, как образ Марианны служит символом Франции, внешность тех, кто возглавляет списки топ-моделей мира, является отражением нашего модного бессознательного на них мы проецируем наше представление о красоте, сексуальности и респектабельности. В формате моды эти лица и тела говорят о нас самих и о мире, в котором мы живем, ничуть не менее красноречиво, чем жакеты с подкладными плечиками и вечно меняющаяся длина женских юбок. Модели - это то «человеческое, слишком человеческое», что вдыхает жизнь в модный продукт. Потому как без человека моды нет - в обезличенных вещах смысла не больше, чем в переполненных витринах универмага Walmart. Надетые на человека, они оживают и приобретают смысл - движение рук, мимика лица, походка и осанка наполняют одежду эмоциями, придают ей характер. Делая человека объектом, мода способна рассказать историю. Рассказать и продать ее.

Помимо своей прямой функции одежда создается для человека, а значит, на нем она должна демонстрироваться. Модели выполняют еще одну очень важную миссию. Они служат живы воплощением видения, пропагандируемого дизайнерами, они - эталон. Подобно мифическим героям они существуют вне реального места и времени, в той гиперреальности, которая создается силами тысяч человек фотографов, стилистов, редакторов. Эта глянцевая гиперреальность и есть миф о вечной красоте и совершенстве. Попробуйте изъять из нее человека и вся эта конструкция рухнет, словно карточный дом.

Со времен салонной практики парижских домов за моделей велась если не открытая война, то холодная подпольная битва. Кутюрье переманивали к себе лучших манекенщиц, не гнушаясь интриг и подкупов. Самые большие красавицы Парижа, несостоявшиеся танцовщицы и актрисы, безропотные русские эмигрантки придавали интимным демонстрациям мод атмосферу жреческого таинства. Они служили живым воплощением образам мадам Грэ, Поля Пуаре, мадам Вионне. И уже тогда было предельно ясно: правильные девушки в правильных нарядах служат самым красноречивым орудием в борьбе за ума, сердца и кошельки светских дам. За столетие своего развития логика модной индустрии не изменилась - то, на кого надета вещь, значит не меньше, чем то, что эта вещь собой представляет.

                                                   
От статных медлительных барышень в нарядах Пуаре и Диора в конце 40-х к угловатым разбитным моделям 60-х, чей образ популяризировали бушующий Лондон и уорхоловская Фабрика, к экзотичным и нарочито сексуальным манекенщицам Ива Сен-Лорана и героиням фоторабот Ги Бурдена 70-х, к властным и декадентским моделям 80-х, к атлетичным супермоделям начала 90-х - доминирующий образ каждого десятилетия ХХ века был продиктован не только модными исканиями, но и значимыми культурными и социальными переменами. Томная Довима на студийном фото Ирвина Пенна, сексапильная Верушка посреди африиканского сафари в работах Питера Берда, чувственная Джиа Каранджи в красочных реалистских сериях Бурдена, холодная Надя Эрманн на черно-белых портретах Хельмута Ньютона - все они стали символом своего времени воплощают его дух не хуже, чем творчество самых популярных дизайнеров тех лет. Лицо и тело каждой из них служит живым монументом изменчивой парадоксальной моде столетия.

Миучча Прада популяризировала эстетику ugly, живописного и математически просчитанного уродства. Новый типаж моделей, угловатый, нервный, противоречащий всем канонам красоты амазонок со страниц альбомов Брюса Вебера, прочно укрепился в сознании масс с кампаний Prada начиналась карьера лучших моделей Миллениума: Дарьи Вербовой, Карен Эльсон, Ханнелоре Кнуте, Джессики Стэм и Саши Пивоваровой. В конце десятилетия техасский парень Том Форд поставил коммерциализацию моды на поток. Его сексуальные, на грани порно, кампании для Gucci и Yves Saint Laurent вернули моду на все в буквальном смысле неприкрытое, дикое и порочное. В модельном бизнесе родился новый феномен племя Gucci, которое населяли нарочито сексуальные бразильянки и русские с идеальными пропорциями. Наталья Водянова, Евгения Володина, Эрин Уоссон, Изабелли Фонтана, Кармен Касс - главные лица начала нулевых возглавили шествие сильных и обнаженных на подконтрольных Форду подиумах Gucci и Yves Saint Laurent.

С ускорением модного процесса и увеличением количества сезонных коллекций и объемов производства мода в нулевых превращается в головокружительный забег, напоминающий сцену из фильма Сидни Поллака «Загнанных лошадей пристреливают, не так ли?». По сути, новые условия функционирования модного синдиката сделали невозможным появление полновесной супермодели образца Синди [Кроуфорд], Клаудии [Шиффер] или Кейт [Мосс]. Новый отряд Gucci girls, теперь уже под предводительством Фриды Джаннини, выглядит как плановые сборы рок-звезд, только их имена редко преодолевают круги модных инсайдеров и сочувствующих им. Гламазонки версии конца нулевых - Наташа Поли, Ракель Циммерманн, Аня Рубик, Фрея Беа Эрихсен - получают самые заветные рекламные контракты и, похоже, надолго оккупировали обложки fashion-изданий, но стать полноценным брендом им уже вряд ли удастся. В Gucci, тем не менее, своих бойцов тщательно оберегают и делают ставку на новые лица - с подачи Джаннини уверенно вошли в ранг топ-модели Эбби Ли Киршоу и Джоан Смоллс. Вопрос: надолго ли? Сегодня модная индустрия переживает непростые времена. На свои 15 минут славы могут рассчитывать многие из тысяч девушек, которых каждый сезон представляют лучшие агентства Нью-Йорка и Парижа. Но редко, когда за этим всплеском общественного внимания приходит долгоиграющее признание. Во многом виновником тому сам модельный рынок, на котором предложение значительно превышает спрос, а также бурное развитие интернета и ресурсов, ежедневно выдающих нагора сотни портфолио моделей-новичков, у которых никогда не появится шанса перейти в основной состав.

За ростом количества неотвратимо идет повышение качества. Сейчас крупнейшие международные лейблы обращают все большее внимание на моделей с яркой индивидуальностью, за плечами которых стоит жизненный опыт, а не только совершенная внешность. По этому пути пошел Кристофер Бейли: в рекламных кампаниях Burberry появляются молодые звезды - модные британские музыканты, актрисы и It-girls с хорошей родословной. Здесь же можно заметить самых популярных моделей Британии - от Агнесс Дин и Лили Дональдсон до Джордан Данн и Джорджии Мэй-Джаггер. Таким образом лейбл обращается к молодой активной аудитории, для которых красивая девушка с обложки уже не является авторитетом. В эпоху Твиттера и блогов картинка должна говорить с ними - за идеальным фасадом должны проявляться ценности, которые способны увлечь аудиторию. Подобный подход успешно практикует Том Форд, в прошлом году вернувшийся в большую игру со своим именным лейблом. Презентация дебютной женской коллекции Tom Ford носила характер военных действий: тяжелая артиллерия, полная секретность, и, пожалуйста, никаких фото. На закрытом дефиле на подиум выходили только лучшие модели мира (Лия Кибеде, Каролин Мерфи, Наталья Водянова) и женщины, вдохновляющие дизайнера - актрисы Джулианна Мур, Мариса Беренсон и Лорен Хаттон, певица Бейонси, Дафна Гиннесс. Лозунг Форда - назад к корням. Это значит обратно к салонной практике вдали от шумного многоголосья блогосферы, обратно к опытным моделям, знающим толк в одежде с пятизначным ценником, обратно к звездам, в глазах которых - история, достойная того, чтобы быть услышанной. Как и во всем, что делает Том Форд, в таком подходе чувствуется рациональное зерно. В нашем мире, в котором до последнего времени всего было слишком много, самое время вернуться к истокам, к тому, что действительно имеет ценность и вес. Возможно, из такого отношения к работе и того, что хотят сказать дизайнеры миру, вырастет поколение моделей, где найдутся новые Верушки, Джии Каранджи и Кейт Мосс. Время покажет.


Автор: Веня Брыкалин

Источник: Helen Marlen Magazine